«НАВЕКИ ЛЮБОВЬЮ РАНЕН»
Одна из вечных тем в литературе — тема
любви — проходит через все творчество
В. Маяковского. «Любовь — это сердце всего.
Если оно прекратит работу, все остальное от-
мирает, делается лишним,.ненужным. Но ес-
ли сердце работает, оно не может не прояв-
ляться во всем», — считал поэт.
Жизнь Маяковского со всеми ее радостя-
ми и горестями, болью, отчаянием — вся в его
стихах. Произведения поэта рассказывают
и о любви, и о том, какой она была. Любовь-
страдание, любовь-мука преследовала его ли-
рического героя. Откроем поэму «Облако
в штанах» (1914), и нас сразу, с первых строк
охватывает тревожное чувство большой и
страстной любви:
Мама! Ваш сын прекрасно болен!
Мама! У него пожар сердца.
Эта трагическая любовь не выдумана, Сам
поэт указывает на правдивость тех пережива-
ний, какие описаны в поэме:
Вы думаете, это бредит малярия?
Это было,
было в Одессе.
«Приду в четыре», — сказала Мария.
Но исключительное по силе чувство прино-
сит не радость, а страдания. И весь ужас не
в том, что она безответна, а в том, что любовь
вообще невозможна в этом страшном мире, где
все продается и покупается. За личным, ин-
тимным просвечивает большой мир человече-
ских отношений, мир, враждебный чувству.
И этот мир, эта действительность отняли у по-
эта любимую, украли его любовь. И Маяков-
ский восклицает: «Любить нельзя!». Но не лю-
бить он не мог. Прошло не более года, и серд-
це вновь разрывают муки страсти. Эти его
чувства находят отражение в поэме «Флейта-
позвоночник». И снова не радость, а отчаяние
звучит со страниц поэмы:
Версты улиц взмахами шагов мну,
Куда уйду я, этот ад тая!
Какому небесному Гофману выдумалась ты,
проклятая?!
Обращаясь к Богу, поэт взывает:
...слышишь! Убери проклятую ту, которую
сделал моей любимою!
О том, что поэт так и не нашел в любви
праздника, счастья, говорят другие произведе-
ния Маяковского 1916—-1917 годов. В поэме
«Человек», звучащей гимном человеку-творцу,
она предстает в образах, выражающих лишь
страдание:
Гремят на мне наручники,
любви тысячелетия...
И только боль моя острей — стою,
огнем обвит,
на несгораемом костре немыслимой любви.
В стихах, обращенных к любимой, столько
страсти, нежности и вместе с тем сомнения,
протеста, отчаяния и даже отрицания:
Любовь!
Только в моем воспаленном мозгу была ты!
Глупой комедии остановите ход!
Смотрите — срываю игрушки-латы я,
величайший Дон Кихот!
976
В 20-е годы Маяковский пишет одну за дру-
гой поэмы «Люблю» (1922), «Про это» (1923).
Поэма «Люблю» — это лирико-философское
размышление о любви, о ее сущности и мес-
те в жизни человека. Продажной любви поэт
противопоставляет чувство истинное, верное,
"которое не могут смыть ни ссоры, ни версты.
Но и в поэме «Про это» лирический герой вновь
предстает перед читателями мятущимся, стра-
дающим, мучимым, неудовлетворенным. По-
эт глубоко переживает, что радости жизни
его не коснулись:
В детстве, может,
на самом дне,
десять найду
сносных дней.
А то, что другим?!
Для меня 6 этого!
Этого нет.
Видите —
нет его!
Дальше, обращаясь из будущего в насто-
ящее, поэт с горечью замечает:
Я свое, земное, недожйл,
на земле
свое недолюбил.
Конечно, нельзя ставить знак равенства
между лирическим героем и автором. Но то,
что в поэме «Про это» отразились реальные пе-
реживания автора, — это несомненно.
Любовь поэта была сильна. Но уже в
1924 году, в стихотворении «Юбилейное», в
задушевной беседе с Пушкиным Маяковский
с улыбкой сообщает: «Я теперь свободен от
любви и от плакатов». И, оглядываясь на про-
шлое, с едва заметной иронией говорит:
Было всякое:
и под окном стояние,
письма,
тряски нервное желе.
Вот
когда
и горевать не в состоянии —
это,
Александр Сергеевич,
много тяжелей...
...Сердце
рифмами вымучъ ~
вот
и любви пришел каюк...
Эти строки, разумеется, не отрицают льоб-
ви вообще. В стихотворении «Тамара и Демон»,
опубликованном в феврале следующего года,
Маяковский с грустью констатировал: «Любви
я заждался, мне 30 лет». А в стихотворе-
нии «Прощание» иронизирует:
Где вы,
свахи?
Подымись, Агафья!
Предлагается
жених невиданный.
Видано лъ,
чтоб человек
с такою биографией
был бы холост
и старел невыданный?!
Сердце поэта жаждало любви, но она не
приходила. «Как-нибудь один живи и грей-
ся», — пишет поэт в одном из стихотворе-
ний. Сколько горечи в этих словах, горечи,
которую в полной мере испил Маяковский.
Но он не мог согласиться с несбыточностью
любви:
Послушайте!
Ведь, если звезды
зажигают —
Значит — это пому-нибудъ нужно?
Значит — это необходимо,
чтобы каждый вечер
над крышами
загоралась хоть одна звезда?!
Поэт не мыслит себя без любви — идет
ли речь о возлюбленной или обо всем чело-
вечестве. На самой высокой лирической но-
те завершаются стихотворения «Лиличка!»,
«Письмо Татьяне Яковлевой». Чувства по-
эта на высшем пределе. Он действительно
навеки ранен любовью. И рана эта незажи-
вающая, кровоточащая. Но как бы драма-
тично ни складывалась жизнь поэта, чита-
теля не может не потрясти сила этого чув-
ства, которое вопреки всему утверждает
непобедимость жизни. Поэт имел все осно-
вания говорить:
Если я чего написал, если чего сказал —
Тому виной глаза-небеса, любимой моей глаза.