МОЕ ОТНОШЕНИЕ
К РОМАНУ М. А. ШОЛОХОВА
«ПОДНЯТАЯ ЦЕЛИНА»
И ЕГО ГЕРОЯМ
Передо мной статья В. Марченко «Хлеб
наш насущный» («Литературная Россия», ок-
тябрь 1990 г.). Читаю: «Сталинская коллек-
тивизация... стараниями вождей революции
превратила российского (и не только россий-
ского) крестьянина в батрака, отчужденного
от земли, лишенного традиций, мудрого по-
стижения селянского бытия... Ни одно обще-
ство во всей мировой истории, ни одно госу-
дарство не позволяло себе роскоши так нена-
видеть свое крестьянство, как наше...»
Тяжелые, жестокие слова. Подобные им
все чаще слышатся с трибун, в различных вы-
ступлениях и докладах. Да, «великий пере-
лом» в деревне, «революция сверху» оказа-
лись ненужными, разрушительными, ведущи-
ми в тупик. Причины трагедии и ее виновники
в основном известны, хотя историкам пред-
стоит еще очень много работы. Но большинст-
во людей черпают свое представление о той
или иной эпохе не из работ ученых, а из ху-
дожественной литературы. И наши потомки
о коллективизации будут судить по романам
и повестям. А-ведь более яркого произведения
о том времени, чем «Поднятая целина», пока
не создано. Недаром публицисты, говоря о пе-
риоде коллективизации, часто берут примеры
из Шолохова.
Роман этот, как бы о нем ни судить,
прочно и навсегда вошел в золотой фонд
русской литературы. В истории литературы
мы прочтем, что об эпохе коллективизации
писали многие. Почему же забыты «Бруски»
Ф. Панферова, «Лапти» П. Замойского и дру-
гие произведения, а шолоховский роман
живет?
У произведения много достоинств. Оно на-
писано языком мастера, книга полна непод-
дельного юмора, прекрасных описаний приро-
ды, легко читается. Превосходно описан каза-
чий быт, точно и ярко воспроизведены язык
и образ мыслей казаков.
Внимательно читая книгу, сравнивая ее
с теми фактами, которые стали известны, с
более поздними произведениями о деревне
20—30-х годов В. Белова, Б. Можаева, А. Ан-
тонова и других, мы увидим, что Шолохов
в большинстве случаев точно отразил эпоху.
Сомнения и колебания крестьян (обоснован-
ные!), массовый убой скота, принуждение ка-
заков с помощью пистолета, полный произ-
вол при раскулачивании, раскулачивание се-
редняков, растерянность начальства после
выхода лицемерной статьи Сталина «Голово-
кружение от успехов» и многое другое изоб-
ражены писателем ярко и правдиво.
Но, говоря о книге и отношении к ней, все
время испытываешь какую-то двойственность.
Ведь наряду с правдой Шолохов допускает
и ее искажение в угоду политическим требо-
1033
ваниям. Так, в романе бывший белогвардеец
создает тайную организацию «Союз освобожде-
ния Дона», чтобы свергнуть Советскую власть.
Известно, что эти организации выдумыва-
лись Сталиным и его окружением, чтобы оп-
равдать произвол и репрессии. А убийство
Давыдова и Нагульнова? Историки давно до-
казали, что рассказы об ужасах «кулацкого
террора» служили прикрытием террора про-
тив крестьян. А ограбленными и озлобленными
крестьянами убито руководителей во много
раз меньше, чем уничтожено председателей
колхозов самой властью.
И тем не менее я думаю, Шолохов, как
и многие наши деятели культуры того време-
ни, искренне верил, что страна строит пре-
красное будущее. Юность писателя прошла
в огне Гражданской войны. Возможно, поэто-
му насилие не казалось ему столь ужасным,
как нам.
Известно, что Михаил Александрович сам
много занимался созданием колхозов, борол-
ся с недостатками, ошибками и перегибами
в колхозном движении на Дону, спасал мно-
гих честных коммунистов, советских работ-
ников, рядовых тружеников от необоснован-
ных репрессий. Вероятно, ему казалось, что
эти трудности и «перегибы» можно преодолеть,
что в жизни крестьян действительно наступят
счастливые дни. Во второй части «Поднятой
целины», написанной через 20 лет, чувству-
ется, что автор пишет уже без прежнего за-
дора и оптимизма.
Мне лично роман «Поднятая целина»
нравится. Я от души потешаюсь над выход-
ками и рассказами деда Щукаря, переживаю
вместе с Кондратом Майданниковым и дру-
гими казаками, когда они «со слезой и кро-
вью» рвут «пуповину, соединяющую... с соб-
ственностью, с быками, с родным паем зем-
ли». Смешно, как Макар Нагульнов изучает
английский язык, слушает по ночам петухов.
Я жалею Давыдова, который мучается, отто-
го что не может порвать с Лушкой, и любу-
юсь Варей Харламовой и ее чистым чувством
к Давыдову. Мне до слез жалко красавца Ти-
мофея Рваного. Настоящая жизнь описана
в романе. .
Но нет в этом произведении чего-то, что
всегда отличало русскую литературу. Види-
мо, здесь недостает гуманизма. Ведь почти
во всех сценах, в которых описывается про-
извол, автор как бы молча сочувствует на-
сильникам.
Судьба «Поднятой целины» доказывает
еще раз, что нельзя служить идее, которая
призывает строить счастье с помощью жес-
токости. Писатель — прежде всего человеко-
любец, а уже потом политик. Шолохов, вы-
полняя сталинский заказ, как бы оправдывал
своим талантом те неслыханные надруга-
тельства и беззакония, которые творили над
крестьянством.
К героям романа отношение также проти-
воречивое. Особенно это касается Давыдова
и Нагульнова. Бывший балтийский матрос,
слесарь Краснопутиловского завода подкупа-
ет своей силой, честностью, умением понять
и признать ошибки, отсутствием зазнайства.
Мы сочувствуем ему, когда он, надрываясь,
пашет свою десятину. Нельзя не погрустить
над его гибелью. Но мы не можем не удив-
ляться легкости, с которой этот горожанин
берется судить о сельском хозяйстве. Нас от-
талкивает его отношение к «кулакам». Ни
разу его не посещать мысль, что это прежде
всего люди, имеющие такое же право на сча-
стье, жизнь и свободу, как он сам! После раз-
говора с секретарем райкома он размышляет;
«Почему его нельзя — к ногтю? Нет, братиш-
ка, извини! Через твою терпимость веры ты
и распустил кулака... с корнем его как вреди-
теля». Макар Нагульнов до мозга костей пре-
дан идее мировой революции. Это человек,
которому лично ничего не надо, аскет, живу-
щий ради высших интересов. Но страшно
становится, когда читаешь его признания:
«Жа-ле-е-шь? Да я... тысячи станови зараз
дедов, детишков, баб... Да скажи мне, что их
надо в распыл... Для революции надо... Я их
из пулемета...». Не такие ли, как Нагульнов,
с легким сердцем ради «революции» и унич-
тожали тысячи ни в чем не повинных людей?
Макар ведь не только говорит. Он не.заду-
мывается применять силу, чтобы заставить
казаков сдать хлеб...
Нет! К настоящей, счастливой жизни по-
дымает людей не сила, не принуждение. Че-
ловек должен почувствовать, что он хозяин
своей судьбы, а не винтик в огромной госу-
дарственной машине. Человек хочет быть
хозяином над землей не в песне, а на своем,
1034
пусть небольшом, участке. Он, должен есть
хлеб, выращенный на его земле и его руками,
а не «отпущенный» властями.
Сегодня уже приняты законы, возрожда-
ющие крестьянство. Началось возрождение
казачества. Роман «Поднятая целина» — вы-
дающееся произведение, несмотря на все не-
достатки. Он всегда останется памятником
жизни казачества, историческим свидетель-
ством о трудной эпохе, напоминанием о том,
что нельзя строить светлое будущее на на-
силии.