ХУДОЖЕСТВЕННОЕ СВОЕОБРАЗИЕ ЛИРИКИ
Б. Л. ПАСТЕРНАКА
Лирика Пастернака тоскует по эпосу. Она тоскует по обыденно-
сти, по прозаизмам. Пастернак словно ищет возможности в лирике
открыться времени. Она словно пожар, словно восстание против
устоявшихся жанров и разграничений. И поэтому Пастернак —
сын своего времени, времени трех революций, когда все рушилось
и все приходило в движение. «Я стал частицей своего времени и го-
сударства, и его интересы стали моими», — пишет поэт. Словно с
черного хода приходят в поэзию и остаются жить там навсегда все
«залпом», «взахлеб», «навзрыд», «вдребезги» и «наповал». Образы
в лирике рождаются из ниоткуда, из простых созвучий, из случай-
ностей:
Ирпень — это память о людях и лете,
О воле, о бегстве из-под кабалы,
О хвое на зное, о сером левкое
И смене безветрия, вёдра и мглы...
Поэт дает себе полную волю, которую можно достичь только в
своеобразном поэтическом бреду. Однако бред этот принадлежит ге-
нию. Словно некто играет на наших глазах сверкающими, возмож-
но драгоценными, камушками в игру, правила которой не ясны
нам, но процесс завораживает и гипнотизирует нас.
Он чешуи не знает на сиренах,
И может ли поверить в рыбий хвост
Тот, кто хоть раз с их чашечек коленных
Пил бившийся как об'лед отблеск звезд?
Скала и шторм и — скрытый ото всех
Нескромный — самый странный, самый тихий,
Играющий с эпохи Псамметиха
Углами скул пустыни детский смех...
Многоточие, завершающее этот пассаж из «Темы с вариация-
ми», создает некое разреженное пространство, в котором повисает
наш облегченный и восторженный вздох. Стихи Пастернака сотка-
ны из ничего, словно кружева из грошовых ниток, словно музыка
из семи нот. Поэт абсолютно свободен в работе с материей слова.
Предмет его страсти — жизнь. Но слово — орудие, посредством
которого поэт воздействует на нее. Поэзию Пастернака можно на-
звать экспрессивной, метафорической, непонятной. Можно приду-
мать еще десяток определений. Все равно за ними ничего не будет
стоять. Поэт ускользает, как угорь из рук, он все время находится
за пределами своих определений. Его талант неуловим и неопреде-
лим. Такова мудрость поэзии, и такова ее наивность: «Какое, ми-
лые, у нас // Тысячелетье на дворе?» Кто это спрашивает? Откуда
этот человек? Зачем он здесь? Его соловьиная речь движет и мелет
мир. Даль начинает говорить, кусты — спрашивать, тоска —
блуждать. Он создает шедевры, они остаются в памяти, проникают
17
в гены, становятся частью жизни. У меня так случилось со стихо-
творением «Август». Можно назвать это любовью с первого взгля-
да — чудесным образом сразу после первого прочтения оно вошло
в мое сознание, чтобы остаться там навсегда. Я ни с кем не спо-
рил, какое стихотворение у Пастернака лучшее. Для меня, несо-
мненно, это:
...Вы шли толпою, врозь и парами,
Вдруг кто-то вспомнил, что сегодня
Шестое августа по старому,
Преображение Господне.
Обыкновенно свет без пламени
Нисходит в этот день с явора,
И осень, ясная как знаменье,
К себе приковывает взоры.
И вы прошли сквозь мелкий, нищенский,
Нагой, трепещущий ольшаник
В имбирно-красный лес кладбищенский,
Горевший как печатный пряник...
Пастернак сложен и прост, элитарен и доступен, таковы приме-
ты истинной литературы. Часто окружающую действительность по-
эт видит как текст, книгу, которую надо прочитать. Его охватывает
восторг перед миром и его проявлениями — где бы они ни были: в
искусстве, в действительности, в природе, в траве, в ветке... Он са-
мого Бога представляет всемогущим режиссером:
Так играл над землей молодою
Одаренный один режиссер,
Что носился как дух над водою
И ребро сокрушенное тер.
И, протискавшись в мир из-за дисков
Наобум размещенных светил,
За дрожащую руку артистку
На дебют роковой выводил.
Пастернак признавался, что всю свою жизнь он провел в борьбе
за «неслыханную простоту» языка, за его первозданность и перво-
родность. Традиция была для него порождающей силой. Обыден-
ность он возвел в царство поэзии и поселил там навеки. Чужое по-
рождало в нем свое. Пастернак откликался на поэзию Шекспира,
Фета, Блока, Цветаевой. Его лирика полна скрытых цитат, интона-
ционных примет его современников и предшественников. Но в этом
лишь еще одно достоинство его Музы.
Лирика Пастернака — наиболее важная и существенная часть
его огромного литературного наследия. В свой громкий век он ожи-
вил яркость образного языка в поэзии, создал новый образный
строй стихотворения. Образ в его лирике стал существеннее, глав-
нее содержания. Вот что он сам писал об этом: «В искусстве чело-
век смолкает и заговаривает образ. И оказывается, только образ по-
спевает за успехами природы».
18