РОЛЬ СЦЕНЫ «СЕАНС ЧЕРНОЙ МАГИИ»
В ИДЕЙНО-ХУДОЖЕСТВЕННОЙ СТРУКТУРЕ РОМАНА
М. А. БУЛГАКОВА «МАСТЕР И МАРГАРИТА» (III вариант)
«Мастер и Маргарита» — одно из самых популярных и одновре-
менно самых сложных произведений литературы XX века. Пробле-
матика романа предельно широка: писатель задумывается как над
вечными, так и над актуальными вопросами, волнующими совре-
менное общество.
Темы романа неразрывно связаны друг с другом, мир ирреаль-
ный «прорастает» сквозь обыденность, становятся возможными чу-
деса; действия Сатаны и его свиты взрывают привычное течение
жизни москвичей, порождают смятение и множество самых фанта-
стических предположений и слухов. Сеанс черной магии Воланда в
варьете стал началом и одновременно самым громким событием ве-
реницы загадочных происшествий, потрясших Москву.
Важнейший вопрос, поставленный в этой сцене, сформулирован
Воландом: «изменились ли эти горожане внутренне?» Ответ на этот
вопрос помогают найти действия свиты Воланда и реакция на них
зрителей. Видя, как легко поддаются москвичи искушениям, Во-
ланд делает вывод: «...они — люди как люди. Любят деньги, но
ведь это всегда было... Человечество любит деньги, из чего бы те ни
были сделаны, из кожи ли, из бумаги ли, из бронзы или золота.
Ну, легкомысленны... и милосердие иногда стучится в их сердца...
обыкновенные люди... в общем, напоминают прежних... квартир-
ный вопрос только испортил их...»
Образ Сатаны трактуется здесь традиционно, как искусителя
людей, толкающего их к греху, вводящего в соблазн. Однако отли-
чие от традиционной трактовки состоит в том, что дьявол лишь ис-
полняет желания публики, ничего не предлагает сам.
Появление Воланда своего рода катализатор: пороки и грехи,
доселе скрытые под маской добропорядочности, становятся явными
для всех. Ио они заложены в самой человеческой природе, и Сата-
на ничего не меняет в жизни этих людей; едва ли они даже заду-
мываются над своими пороками. Так и падение и возрождение че-
ловека лишь в его собственной власти. Дьявол, показывая человеку
мерзость его грехов, не способствует ни его гибели, ни исправле-
нию, а лишь умножает страдания. Его миссия — наказывать, а не
спасать.
Основной пафос сцены — обличительный. Писателя волнует
озабоченность людей материальными проблемами в ущерб духовно-
сти. Это как общечеловеческая черта, так и знамение времени —
«квартирный вопрос только испортил их»; опошление, снижение
значения духовных ценностей стало всеобщим. Сеанс черной магии
помогает выявить наиболее ясно общие черты пошлости мещанства
толпы и дает богатый материал для сатирического обличения поро-
ков общества. Этот эпизод как бы фокус, в который собраны те по-
роки, которые потом, в дальнейших сценах, показывающих столк-
новения Воланда и его свиты с чиновничьей Москвой, будут рас-
смотрены отдельно: взяточничество, алчность, буквально страсть к
78
деньгам, к вещам, неоправданному накопительству, лицемерие чи-
новников (и не только их).
При создании сцены сеанса Булгаков использовал прием гроте-
ска — столкновение реального и фантастического. В отличие от
гротеска Салтыкова-Щедрина, когда автор открыто высказывает
свою точку зрения, Булгаков как будто беспристрастен. Он просто
излагает события, но сама сцена настолько выразительна, что ав-
торское отношение к происходящему не вызывает сомнения.
Булгаков использует прием и преувеличения, гиперболы, на-
пример, в сцене закрытия «дамского.магазина»: «Женщины наско-
ро, без всякой примерки хватали туфли. Одна, как буря, ворвалась
за занавеску, сбросила там свой костюм и овладела первым, что
подвернулось, — шелковым, в громадных букетах, халатом и, кро-
ме того, успела подцепить два футляра духов». Также гротеском
является отрывание головы Бенгальского.
Наиболее сатиричен образ Аркадия Аполлоновича Семплеярова,
председателя акустической комиссии. Булгаков высмеивает его вы-
сокомерие, надменность и лицемерие. В образе Семплеярова Булга-
ков показал черты, присущие всем крупным чиновникам, привык-
шим злоупотреблять властью, снисходительно относящихся к «про-
стым смертным».
Двенадцатая глава романа, рассказывающая о сеансе черной ма-
гии в варьете, является апогеем сатирической линии «Мастера и
Маргариты», так как в этой главе разоблачаются пороки, прису-
щие всему советскому обществу, а не отдельным его представите-
лям, показаны образы, типичные для Москвы времен нэпа, а также
создаются предпосылки для философского обобщения сатирической
тематики романа.