Б. Окуджава
Я принадлежу к тому счастливому поколению, которое не заста-
ло войны. Основные знания о ней мы черпаем из книг В. Некрасо-
ва, В. Гроссмана, Г. Бакланова, В. Быкова, В. Астафьева, К. Симо-
нова, Ю. Бондарева и др. Военная литература так же многолика,
как и сама война. У каждого писателя свой собственный подход.
Меня же больше всего привлекает тема «женщина на войне*. Мы
как-то свыклись с тем, что многие женщины в Великую Отечест-
венную воевали наравне с мужчинами, и мало кому в голову при-
ходит мысль, насколько это было противоестественно самой приро-
де! И то, что сделали эти девушки, иначе, как подвигом, не назо-
вешь.
Сейчас мы думаем, гадаем: что же заставило вчерашних школь-
ниц, студенток бросить все и добровольно (!) отправиться на войну?
Мы ищем объяснения этому незаурядному, с нашей точки зрения,
поступку. «Всего за годы войны в различных родах войск... служи-
ло свыше 800 тысяч женщин», — пишет С. Алексиевич в книге «У
войне не женское лицо», а ведь на фронт просилось еще больше! Я
считаю, что одно только это можно считать подвигом. Да, они были
так воспитаны, да, многие из них были полны в ту пору идей са-
мых высоких, красивых, романтических, патриотических и не бы-
ли готовы к армии; но все же это подвиг, потому что, столкнув-
шись с суровой, жестокой правдой войны, они не спасовали перед
трудностями и выдержали все до конца, потому что, как писал
Маршал Советского Союза А. И. Еременко, «едва ли найдется хоть
одна военная специальность, с которой не справились бы наши от-
„ важные женщины так же хорошо, как их братья, мужья, отцы».
Женщина и война — понятия несовместимые хотя бы потому,
что женщина дает жизнь, тогда как любая война — это прежде все-
го убийство. «Не женская это доля — убивать», — сказала одна из
героинь книги «У войны не женское лицо...», вместив в эти слова
весь ужас и всю жестокую неизбежность совершенного ею. Любому
человеку трудно лишить жизни себе подобного, а каково же было
женщине, в которой, как считает Б. Васильев, самой природой не-
нависть к убийству заложена?! В своей повести «А зори здесь ти-
228
хие...» писатель очень хорошо показал, что это такое было для де-
вушки — впервые убить, пусть даже врага. Рита Осянина ненави-
дела фашистов тихо и беспощадно. Но одно дело — желать кому-то
смерти, и совсем другое — самому привести приговор в исполне-
ние. Когда эта девушка впервые застрелила немца, ее потом всю
ночь трясло, а помкомвзвода Кирьянова утешала: «Пройдет, Риту-
ха. Я, когда первого убила, чуть не померла, ей-богу. Месяц снил-
ся, гад...» Чтобы спокойно убивать, нужно было привыкнуть, ду-
шой зачерстветь... Это тоже подвиг и одновременно огромная жерт-
ва наших женщин, которым ради жизни на земле пришлось пере-
ступить через себя, пойти против своей природы,
Однако женщины были способны и на еще большую жертву: во
имя Победы матери готовы были самое дорогое отдать — своих де-
тей. Снова и снова я возвращаюсь к книге С. Алексиевич. Подполь-
щица Мария Савицкая, чтобы пронести медикаменты в лес к ране-
ным через немецкие и полицейские посты, натирала своего трехме-
сячного малыша солью (!), а между ручек и ножек клала бинты,
сыворотку. Подходила она с плачущим ребенком к посту: «Тиф,
пан... Тиф...» Тот, конечно, кричал, чтоб скорее уходила. Безу-
словно, эта подпольщица очень переживала, но через день-два сно-
ва шла: надо. Мы не должны забывать об этой величайшей жертве,
принесенной женщинами на алтарь Победы!
«Фашисты преступили все законы человеческие и потому сами
оказались вне закона», — писал Б. Васильев, но «человек не хотел
забыть в себе человека». Мне очень запомнился рассказ санинст-
руктора Тамары Умнягиной, который как нельзя лучше говорит о
милосердии наших женщин. Сталинград. Самые, самые бои. Тама-
ра тащила двух раненых (по очереди), и вдруг, когда дым немного
рассеялся, она, к своему ужасу, обнаружила, что тащит одного на-
шего танкиста и одного немца. Санинструктор прекрасно знала,
что если она оставит немца, то он буквально через несколько часов
умрет от потери крови. И она продолжала тащить их обоих... Сей-
час, когда Тамара Степановна вспоминает этот случай, не перестает
себе удивляться. «Я — врач, я — женщина... И я жизнь спасла» —
вот так просто и незамысловато она объясняет свой, я бы сказала,
героический поступок. И нам остается лишь восхищаться этими де-
вушками, которые прошли весь ад войны и не «зачерствели ду-
шой», остались такими человечными! Разве это не подвиг?! Кто-то
из великих сказал, что «тот, кто врага не добьет, — победитель
вдвойне». Да, эта нравственная победа — самая великая наша побе-
да в эту страшную войну.
В своей книге «У войны не женское лицо» С. Алексиевич собра-
ла свидетельства живых. А у Б. Васильева в повести «А зори здесь
тихие,..» все пять девушек погибают, но выполняют задание: не-
мцы не прошли. И хотя их бой с фашистами был всего лишь «мест-
ного значения», но именно благодаря таким людям и складывалась
Великая Победа. А ведь эти девушки могли выйти замуж, «наро-
жать ребятишек, а те бы внуков и правнуков, а теперь не будет
этой ниточки», «маленькой ниточки в бесконечной пряже челове-
чества...».
Закончить свое сочинение мне бы хотелось словами из книги
229
С. Алексиевич: «В одном из писем Николая Рериха, написанном в
мае—июне 1945 года и хранящемся в фонде славянского антифа-
шистского комитета... есть такое место: «Оксфордский словарь уза-
конил некоторые русские слова, принятые теперь в мире... Следо-
вало добавить еще одно слово — непереводимое, многозначительное
русское слово «подвиг». Как это ни странно, но ни один европей-
ский язык не имеет слова хотя бы приблизительного значения...»
Если когда-нибудь в языки мира войдет это слово, в том будет доля
и совершенного в годы войны советской женщиной!
