Рисуя ветку, надо слышать,
как свистит ветер.
Тин Нун
Константин Георгиевич Паустовский был настоящим художни-
ком слова. Благодаря своему таланту, он мог перенести читателя в
любой уголок красивейшей страны — России. Недаром он много
путешествовал. И поистине самые лучшие его произведения — о
природе. Нас восхищают авторское ощущение природы, его чувст-
ва, выраженные гениальным русским языком — языком Пушкина
и Лермонтова, языком Тургенева. Мы видим представленные наше-
му взору картины природы.
294
Очерк «Язык и природа» — это своего рода статья для начинаю-
щих писателей. Автор показывает в рецензируемом мною тексте
главное, по его мнению, умение писателя: умение чувствовать то, о
чем пишешь. Ведь только в этом случае читатель увидит яркий и
живой образ, «тогда за каждым <...> словом видишь и чувствуешь,
о чем говоришь, а не машинально произносишь их». Я невольно со-
глашаюсь с Паустовским, читая его рассказы.
Единой проблемой охвачено все произведение: неумение нынеш-
них людей искусства (особенно в области литературы) связывать
язык с природой. Действительно, слова, вырывающиеся из твоей
души от переизбытка чувств, звучат намного выразительнее, чем
лицемерное высказывание о вещах, не понятых до конца, ибо не
испытанных.
Основная мысль, пронизывающая рассказ, идея его — это вос-
хваление силы нашего родного языка, с его помощью можно до-
стигнуть небывалых высот, им можно раскрыть все-все, спрятанное
далеко в сознании человека. Русский язык сотворяет чудеса, он —
волшебник. Точно и правильно подобран эпиграф ко всему циклу
«Алмазный язык», куда и входит анализируемое произведение —
«Язык и природа». Вот эти замечательные слова Николая Василье-
вича Гоголя: «Дивишься драгоценности нашего языка: что ни звук,
то и подарок; все зернисто, крупно, как сам жемчуг, и, право, иное
название еще драгоценнее самой вещи».
В этом авторском очерке присутствуют не только живые описа-
ния природы, но и реальные герои. Их всего двое: какой-то встре-
ченный Паустовским писатель и маленький мальчик. Выбор сих
персонажей не случаен, они далеко не второстепенные.
«Автор сочинений о городе» поражается «фантазии* Константи-
на Георгиевича, позволяющей писать об «этой мертвой» природе.
Сразу же после этого момента Паустовский переносит повество-
вание в деревенский дом, где к нему обращается совсем еще ма-
ленький мальчик: «Пошли смотреть грома».
Напрашивается авторское сравнение; он противопоставляет
взрослого человека мальчику. Взрослый погрузился в обыденность,
а мальчик еще способен просто чувствовать и жить своими ощуще-
ниями.
Молодая душа говорит «смотреть гром», хотя зрелый человек,
зацикливаясь на правильности, не позволяет появиться такому
странному словосочетанию, как будто гром можно только слушать.
Константин Георгиевич выступает за понимание природы каж-
дой «клеткой» нашей души. Тут играет роль не только фантазия,
надо просто открыть себя на «растерзание» всем пяти чувствам.
Это прекрасно получалось у Паустовского. Даже простое, каза-
лось бы, слово «дождь» несет в себе столько живого, разного и не-
повторимого. Он и спорый, и грибной, и ливневый. Особенно изо-
билует художественными деталями слепой дождь (дождь, идущий
при солнце). В народе о нем говорят: «Царевна плачет». Писатель
восхищен таким высоким пониманием прекрасного, и это при том,
что народ (особенно деревенский) считается далеким от искусства.
А настоящее искусство можно наблюдать не только на избранных
великолепных творениях, но и на любой бытовой сцене.
295
Какой великолепной образностью наделяет автор дождь! Дождь
«крапает», дождик «шепчет» или «звенит».
А какое трогательное отношение автора к такому красивому яв-
лению, как заря! «Заря» нельзя говорить громко, считает он. Это
тихое пробуждение природы, граница между ночью и утром.
Писатель сравнивает в рассказе утреннюю и вечернюю зарю,
летнюю и осеннюю. Природа с его слов представляется нам как
живой человек, требующий нашей любви, человек с определенным
характером.
Свой рассказ автор завершает стихотворением Александра Сер-
геевича Пушкина, доказывая тем самым, что русский язык не был
бы столь многозвучен, красочен и ярок без поэтов и писателей зем-
ли русской.
«Люди, создавшие такой язык, — великие и счастливые лю-
ди», — говорит Паустовский.
Я тоже горда, что говорю на языке искусства. (Ведь можно
жить в этой стране и говорить не на языке классиков.) Прочитав
этот очерк, я в полной мере ощутила все то, что пытался донести
до нас автор. Мне захотелось самой слиться с природой, на многое
я не обращала внимания, хотя хорошо чувствую живой мир, окру-
жающий меня.
Такова сила языка, им можно убедить человека в том, что не
видно глазами. Это великое оружие, нужно только правильно им
пользоваться.
