РЕЦЕНЗИЯ НА ПРОИЗВЕДЕНИЯ В. ДОЛИНОЙ
Множество поэтов посвящали свои стихи Москве. Не все из них
родились и выросли в ней, но для многих она стала родиной духов-
ной.
Москва XIX века получала послания от Пушкина и Лермонтова,
XX века — от Бунина, Есенина, Блока, Ахматовой и Цветаевой.
XX век для Москвы начался первой мировой войной, продолжени-
ем которой стала революция; до этого жестокий век еще не вступил
в свои права. И вот Москва преобразилась из Москвы советской в
Москву современную, тот город, в котором мы живем сейчас. Я
люблю читать стихи, посвященные ей, потому что я люблю Мою
Москву, тот город, где я родилась, где я пошла в школу и (наде-
юсь) поступлю в институт.
Но Моя Москва — это Москва современная, поэтому ближе все-
го воспринимаются стихи поэтов современных, прежде всего бар-
дов. Вот Дольский признается Москве в любви:
Я люблю тебя, Москва, —•
Горький мегаполис.
Ты всегда во всем права,
Ну, а мне на поезд.
460
Или песни Вероники Долиной, посвященные улицам Москвы:
«Сретенка», «Няня», «Мы не дети Арбата» и т. д.
Долина ближе мне по духу, может быть, потому, что ее Моск-
ва — Москва, пропущенная через призму женского понимания,
проще и понятней, чем «горький мегаполис» Дольского.
Родная улица Долиной — Сретенка.
...Посмотри-ка, ведь это Сретенка
Висит у тебя на губе... —
или еще, из «Няни»:
Няня, что это такое?
Детка, что ж это такое —
Это Сретенка твоя.
Вот она, Сретенка — улица древняя. Раньше в этом месте стоял
Сретенский монастырь. Сретение — встреча, именно здесь встрети-
лись владимирцы, несущие на руках икону Владимирской Божьей
Матери, с москвичами, ее встречавшими. «Моя Сретенка», «Сре-
тенка — родинка» — Сретенка из песен и стихов {или «недрпесен»,
как она их называет) Долиной.
Станция метро «Маяковская» — другая героиня Долиной, место
встречи с иностранцами, что:
...Как Рональд и Ненси Рейган,
Стоят и рука в руке,
Тут-то я, пробегая мимо,
Этим шагом московским заячьим,
Просто плакать готова от нежности,
Я сама их люблю до ужаса —
Эти сказочки на потолке.
Но это Москва в пространстве, а время? У Долиной есть много со-
временных песен, посвященных эмиграции. Они тоже связаны с Мо-
сквой, тогда еще советской. «Края Москвы, края родные...» — мно-
гие поэты-эмигранты посвящали свои стихи — часто горькие, тоску-
ющие — Москве. И появилась песня про всех поэтов (Долина сама
говорила, что эта песня не про конкретное лицо, она — про всех):
Не пускайте поэта в Париж,
Он поедет, простудится, сляжет,
Кто ему слово доброе скажет?
«Кто же тут говорил?» — говоришь.
А пройдут лихорадка и жар,
Загрустит еще пуще —
Где тот старый московский бульвар?
Как там бронзовый Пушкин?
Сестра Долиной, Марина, тоже попала в поток эмиграции:
...Ты сегодня звалась Мариною,
Завтра будешь Мария-Грация...
До свиданья, Мария-Грация,
Позабудь дорогу обратную,
Эмиграция, эмиграция —
Это что-то невероятное.
461
*...Что-то невероятное...» Да, для Долиной это — невероятное.
Она осталась в Москве. Москва стала для нее чем-то одушевлен-
ным, наблюдающим за ней со стороны, одобряющей или осуждаю-
щей ее поступки:
И играет труба на Трубной,
И поют голоса Неглинной,
Над моей головой повинной,
Над душою моей невинной.
Все меняется со временем, меняется и Москва. Иногда эти пере-
мены радуют, пЪдчас пугают чем-то неизвестным:
Мы не дети Арбата,
Мы не дети Арбата,
Мы пришлись на другие года.
Нас не пустят обратно
Нас едва-то пустили сюда...
...Средь лощинок неближних,
Средь осинок недвижных,
Затерялся и плачет простак —
Не отыщет тропинку
На родную Неглинку —
Не отыщет тропинку никак.
Шестое чувство человека — чувство Родины. Но как бывают
люди с разным обонянием, разным зрением и слухом, так есть лю-
ди с разным чувством Родины. Оно есть практически у всех (про-
цент слепых и глухих среди здоровых людей не так уж высок), но
у кого-то оно развито слабее или сильнее, чем у остальных, кто-то
может даже потерять его, как теряют зрение или слух, а кому-то,
чтобы понять, как он любит Родину, нужны «очки*. «Очки» тоже
бывают разные — для кого-то это разлука с Родиной (ценим, когда
теряем), а для кого-то стихи, написанные чужим, незнакомым тебе
человеком, вдруг належатся на твои собственные мысли, усилят
их — получается своеобразная «интерференция» (наложение друг
на друга волн с одинаковой частотой, что приводит либо к ослабле-
нию, либо к усилению сигнала, если я еще хоть что-то помню из
физики).
Моя родина — это Москва. Слушая стихи и песни Долиной, я
вдруг иногда понимаю, что слышу свои собственные мысли. Я
знаю, что человека называют неполноценным, когда он не видит
или не слышит, но человек без чувства Родины более увечен, чем
инвалид без рук и без ног.