СВОЕОБРАЗИЕ ЖАНРА ПОЭМЫ
Н. В. ГОГОЛЯ «МЕРТВЫЕ ДУШИ»
Хотя понятие жанра постоянно изменяет-
ся и усложняется, и все же под ним можно
понимать исторически сложившийся тип ли-
тературного произведения, которому прису-
щи определенные черты. Уже по этим чер-
там во многом становится ясна основная
мысль произведения, и мы примерно угады-
ваем его содержание: от определения «ро-
ман» мы ждем описания жизни героев на
протяжении их жизненного пути, от коме-
дии — динамичного действия и необычной
развязки; лирическое стихотворение должно
погружать нас в глубину чувств и пережива-
ний. Но когда эти черты, присущие разным
жанрам, смешиваются между собой, создают
своеобразное неповторимое сочетание, такое
произведение поначалу приводит читателя
в недоумение.
Так, с недоумением было встречено и од-
но из величайших и в то же время загадоч-
ных произведений XIX века — поэма Гоголя
«Мертвые души». Жанровое .определение
«поэма», под которой тогда однозначно по-
нималось лирико-эпическое произведение,
написанное в стихотворной форме и по пре-
имуществу романтическое, воспринималось
современниками Гоголя по-разному. Одни на-
шли его издевательским. Реакционная кри-
тика попросту глумилась над авторским оп-
ределением жанра произведения.
Но мнения разошлись, и другие усмотре-
ли в этом определении скрытую иронию. Ше-
вырев писал, что «значение слова «поэма» ка-
жется нам двояким... из-за слова «поэма» вы-
глянет глубокая, значительная ирония». Но
разве только лишь из-за одной иронии Гоголь
на титульном листе крупно изобразил слово
«поэма»? Безусловно, такое решение Гоголя
имело более глубокий смысл.
Но почему же именно этот жанр Гоголь
избрал для воплощения своих идей? Неуже-
ли именно поэма настолько объемна и вмес-
тительна, чтобы дать простор всем мыслям
и духовным переживаниям Гоголя? Ведь
«Мертвые души» воплотили в себе и иронию,
и своеобразную художественную проповедь.
Безусловно, в этом-то и состоит мастерство
397
Гоголя. Он сумел перемешать черты, прису-
щие разным жанрам, и гармонично соеди-
нить их под одним жанровым определением
«поэма». Что же нового внес Гоголь? Какие
из черт поэмы, корни которой уходят в ан-
тичность, он оставил для раскрытия своего
творческого замысла? Прежде всего нам
придется вспомнить «Илиаду» и «Одиссею»
Гомера.
На этой почве развернулась полемика
между В. Белинским и К. Аксаковым, который
считал, что «Мертвые души» написаны точно
по образцу «Илиады» и «Одиссеи». «В поэме
Гоголя является нам тот древний гомеровский
эпос, в ней возникает вновь его важный ха-
рактер, его достоинство и широкообъемлю-
щий размер», — писал К.Аксаков. Действи-
тельно, черты сходства с гомеровской поэмой
очевидны, они играют большую роль в опре-
делении жанра и раскрытии замысла автора.
Уже само заглавие наводит на аналогию со
странствиями Одиссея.
На яростные протесты цензуры против та-
кого несколько странного названия — «Мерт-
вые души» — Гоголь ответил, прибавив к ос-
новному названию еще одно — «Похождения
Чичикова». Но похождения, путешествия,
странствия Одиссея описал и великий Го-
мер. Одной из самых ярких аналогий с по-
эмой Гомера служит появление Чичикова у
Коробочки. Если Чичиков — Одиссей, стран-
ствующий по свету, то Коробочка предстает
перед нами, пусть в таком необычном виде,
нимфой Калипсо или волшебницей Цирцеей:
«Эх, отец мой, да у тебя-то, как у борова, вся
спина и бок в грязи! Где так изволил заса-
литься?». Такими словами приветствует Ко-
робочка Чичикова, и так же встречает спут-
ников Одиссея Цирцея, превратив их в на-
стоящих свиней. Пробыв у Коробочки около
суток, Чичиков сам превращается в борова,
поглощая пироги и прочие яства.
Надо заметить, что Коробочка (кстати,
единственная женщина среди помещиков) про-
живала в своем отдаленном поместье, напо-
минающем заброшенный остров Калипсо, и
продержала Чичикова у себя дольше всех по-
мещиков. У Коробочки приоткрывается тай-
на шкатулочки Чичикова. Некоторые иссле-
дователи полагают, что здесь упоминается
жена Чичикова. В этом ярко проявляется
мистицизм и загадочность гоголевского про-
изведения, оно отчасти начинает напоминать
лирическую поэму с волнующим мистичес-
ким сюжетом. Заглавие «Мертвые души» и
черепа, нарисованные самим Гоголем на ти-
тульном листе, только подтверждают эту
мысль.
Другой аналогией с гомеровской поэмой
может служить образ Собакевича. 'Стоит
лишь взглянуть на него, и мы узнаем циклопа
Полифема — мощного, грозного великана,
обитающего в огромных берлогах. Дом Соба-
кевича вовсе не отличается красотой и изяще-
ством. Про такое здание принято говорить —
«циклопическое» сооружение, имея в виду его
форму и полное отсутствие какой-либо логики
в построении. Да и сам Собакевич противоре-
чив: его «половина» — Феодулия Ивановна,
тощая как жердь, является полной противопо-
ложностью своему мужу.
Но не только в описаниях помещиков мы
находим сходство с гомеровской поэмой. Ин-
тересен и эпизод на таможне, который явля-
ется как бы продолжением хитроумных за-
тей Одиссея. Идея перевозки кружев на ба-
ранах явно взята у античного автора, герой
которого спас свою жизнь и жизни своих то-
варищей, привязав людей под овец. Анало-
гии есть и в композиции: рассказ о прошлых
делах Чичикова приводится в конце произве-
дения — Одиссей рассказывает Алкиною о
своих бедствиях, уже находясь рядом с род-
ной Итакой. Но в поэме этот факт является
как бы вступлением, а сам рассказ составля-
ет главную часть.
Такой перестановке вступлений, заклю-
чений и главной части способствует и еще
один интересный факт: и Одиссей, и Чичиков
путешествуют как бы не по своей воле — они
оба постепенно затягиваются стихиями, ко-
торые управляют героями как хотят. Обра-
щает на себя внимание сходство стихий: в
одном случае это грозная природа, в дру-
гом — порочная природа человека. Итак, мы
видим, что композиция непосредственно свя-
зана с жанром поэмы и аналогии с Гомером
имеют огромное значение. Они играют боль-
шую роль в жанровом определении и расши-
ряют поэму до «размеров» «малого рода эпо-
пеи», На это прямо указывают необычные
композиционные приемы, позволяющие ох-
398
ватить значительный отрезок времени, и
вставные рассказы, усложняющие сюжетную
линию произведения.
Но говорить о прямом влиянии античного
эпоса на гоголевскую поэму было бы непра-
вильно. Начиная с древних времен многие
жанры претерпели сложную эволюцию. Ду-
мать, что в наше время возможен древний
эпос — это так же нелепо, как и полагать,
что в наше время человечество могло вновь
сделаться ребенком, как писал Белинский,
полемизируя с К.Аксаковым. Но поэма Гого-
ля, конечно, куда философичней, и некото-
рые критики усматривают здесь влияние
другого великого произведения, правда, уже
эпохи средневековья — «Божественной ко-
медии» Данте.
В самой композиции видно некоторое
сходство: во-первых, указывается на трех-
частный принцип композиции произведения,
и первый том «Мертвых душ», задуманных
как трехтомник, являет собой, условно гово-
ря, ад дантовской комедии. Отдельные гла-
вы представляют собой круги ада: первый
круг — Лимб — поместье Манилова, где на-
ходятся безгрешные язычники — Манилов
с женой и их дети. Грешники калибра Коро-
бочки и Ноздрева населяют второй круг ада,
далее следуют Собакевич и Плюшкин, одер-
жимые Плутосом — богом богатства и ску-
пости.
Город Дит — губернский город, и даже
стражник у ворот, у которого усы кажутся на
лбу и напоминают рога черта, говорит нам
о сходстве этих порочных городов. В то вре-
мя когда Чичиков покидает город, в него вно-
сят гроб покойного прокурора — это черти
волокут его душу в ад. Через царство тени
и мрака проглядывает лишь один луч све-
та — губернаторская дочка — Беатриче (или
героиня второго тома «Мертвых душ» Улень-
ка Бетрищева).
Композиционные и текстовые аналогии с
комедией Данте указывают на всеобъемлю-
щий и всеуничтожающий характер гоголев-
ского произведения. Одним сравнением Рос-
сии с адом в первом томе Гоголь помогает
читателю понять, что Россия должна вос-
прянуть духом и из ада пройти в чистилище,
а затем в рай. Такие несколько утопические
и гротесковые идеи, всеуничтожающие и по-
истине гомеровские сравнения могли быть
почерпнуты Гоголем из поэмы Данте, мисти-
ческой и необычной по своему сюжету.
В том, что Гоголь не сумел до конца осу-
ществить свой творческий замысел, состоя-
щий в «создании» чистилища и рая (двух по-
следующих томов), состоит эстетическая тра-
гедия Гоголя. Он слишком хорошо осознавал
падение России, и в его поэме пошлая россий-
ская действительность нашла свое не только
философское, но и дьявольское, сатанинское
отражение. Получилась как бы пародия, сов-
мещенная с изобличением пороков россий-
ской действительности. И даже задуманное
Гоголем возрождение Чичикова несет в себе
оттенок некоего донкихотства.
Перед нами открывается еще один воз-
можный прообраз поэмы Гоголя — так назы-
ваемый «перерожденный» рыцарский роман
(таковым является, например, «Дон Кихот»
Сервантеса). В основе перерожденного (тра-
вестированного) рыцарского романа (иначе
романа плутовского) также лежит жанр по-
хождений. Чичиков путешествует по России,
занимаясь аферами и сомнительными пред-
приятиями, но сквозь поиски материальных
сокровищ проглядывает путь духовного со-
вершенства, — Гоголь постепенно выводит
Чичикова, на прямую дорогу, которая могла
бы явиться началом возрождения во втором
и третьем томах «Мертвых душ».
Перерождение жанра, как, например, пе-
рерождение рыцарского романа в плутов-
ской, приводит иногда к тому, что играют
свою роль фольклорные элементы. Их влия-
ние на формирование жанрового своеобра-
зия «Мертвых душ» достаточно велико, при-
чем на творчество Гоголя, который был ук-
раинофилом, непосредственное воздействие
оказали именно украинские мотивы, тем
более что и травестирование оказалось наи-
более распространенным на Украине (на-
пример, поэма И. Котляревского «Энеида»).
Итак, перед нами предстают обычные герои
фольклорных жанров — богатыри, изобра-
женные Гоголем как бы в перевернутом ви-
де (в виде антибогатырей без душ). Это гого-
левские помещики и чиновники, например
Собакевич, который, по мнению Набокова,
является чуть ли не самым поэтическим (!)
героем Гоголя.
399
Большую роль в поэме играет и образ на-
рода, но это не жалкие Селифан и Петруш-
ка, которые, по сути, тоже внутренне мерт-
вы, а идеализированный народ лирических
отступлений. Здесь используется не только
такой фольклорный жанр, как лирическая
народная песня, но и, можно сказать, самый
глубокий в художественном и идейном смыс-
ле жанр — художественная проповедь. Го-
голь сам мыслил себя богатырем, который,
прямо указуя на недостатки, воспитает Рос-
сию и удержит ее от дальнейшего падения.
Он думал, что, показав «метафизическую
природу зла» (по Бердяеву), возродит пад-
шие «мертвые души» и своим произведени-
ем, как рычагом, перевернет их развитие в
сторону возрождения. На это указывает один
факт — Гоголь хотел, чтобы его поэма вышла
вместе с картиной Иванова «Явление Христа
народу». Таким же лучом, способствующим
прозрению, Гоголь представлял и свое про-
изведение.
В этом и есть особый замысел Гоголя: со-
четание черт разных жанров придает его
произведению всеобъемлющий дидактичес-
кий характер притчи или поучения. Первая
часть задуманной трилогии написана блестя-
ще — только один Гоголь сумел так ярко по-
казать безобразную российскую действи-
тельность. Но в дальнейшем писателя по-
стигла эстетическая и творческая трагедия,
художественная проповедь воплотила только
первую свою часть — порицание, но не име-
ла конца — раскаяния и воскресения. Намек
на раскаяние содержится в самом жанровом
определении — именно лирические отступ-
ления, которыми и должна быть наполнена
настоящая поэма, указывают на него, хотя
они и остаются, пожалуй, единственной чер-
той настоящего лирико-эпического произве-
дения. Они придают всей поэме внутреннюю
грусть и оттеняют иронию.
Гоголь говорил, что первый том «Мерт-
вых душ» — это лишь «крыльцо к обширно-
му зданию», второй и третий тома — чисти-
лище и возрождение. Писатель задумывал
переродить людей путем прямого наставле-
ния, но не смог: он так и не увидел идеальных
«воскресших» людей. Но его литературное
начинание было продолжено в русской лите-
ратуре. С Гоголя начинается ее мессианский
характер — Достоевский, Толстой. Они смог-
ли показать перерождение человека, воскре-
сение его из той действительности, которую
так ярко изобразил Гоголь.