ПЕТЕРБУРГ Ф. М. ДОСТОЕВСКОГО
(вариант 2)
Здесь будет, город заложен
Назло надменному соседу.
А. С. Пушкин.
Петербург. Один из самых красивых и бо-
гатых городов Европы. Чарующий своим вели-
чием Невский проспект, великолепные архи-
тектурные творения — памятники зодчества,
дающие прохладу сады и парки, заворажива-
ющая красота белых ночей,
Но есть и другой Петербург. Город, воз-
веденный на болотах, построенный на костях
тысяч людей. Таков город Петра, бросивше-
го вызов самой природе. Такой Петербург
и Достоевского. Его герои «униженные и ос-
корбленные», они живут в нищете и радуют-
ся тому, что смогли прожить еще один день,
им не до площадей с фонтанами и дворцов,
они никогда не бывали на Невском проспек-
те, всегда сторонились его. Там живет знать,
богачи — чужие люди, а значит, эта часть го-
рода для них чужая. Герои Достоевского
ютятся в отвратительных трущобах, посе-
щают грязные распивочные и дома терпимо-
сти, ходят по узким улочкам и мрачным за-
коулкам, среди тесных дворов-колодцев и
темных задворков. Там душно и нечем ды-
шать от вони и грязи: «на улице стояла жа-
ра страшная, к тому же духота, толкотня,
всюду известка, леса, кирпич, пыль...», на
каждом шагу попадаются пьяные, оборван-
661
цы, продажные женщины, «всякого рода про-
мышленники и лохмотники».
Обитатели этого города под стать самому
городу, Это Мармеладов с отекшим, зеленова-
тым лицом, красноватыми глазками и «руками
грязными, жирными, красными, с черными
ногтями»; старуха — процентщица с «остры-
ми и злыми глазками», белобрысыми волоса-
ми, смазанными маслом, «тонкой и длинной
шеей, похожей на куриную ногу», Катерина
Ивановна, «ужасно похудевшая женщина»
«с раскрасневшимися до пятен щеками, с за-
пекшимися губами...»
В Петербурге Достоевского то и дело про-
исходят трагедии: с моста на глазах у Рас-
кольникова пьяная женщина бросается в во-
ду и тонет, под колесами щегольской коляс-
ки гибнет Мармеладов, на проспекте перед
каланчой кончает жизнь самоубийством Сви-
дригайлов, на мостовой истекает кровью Ка-
терина Ивановна, а на бульваре Раскольни-
ков встречает молодую женщину, которую
«где-нибудь напоили, обманули... да так и пу-
стили на улицу».
Люди живут в этом городе, постепенно
привыкая «к городской пыли, известке и к
громадным, теснящим и давящим домам».
Раскольников не зря говорит: «ко всему под-
лец-человек привыкает!» Глядя на осталь-
ных, он и сам опускается. Он мог спать не
раздеваясь, ходил в обносках, можно сказать,
в лохмотьях. Жилище у него такое же гряз-
ное и неухоженное. «Это была крошечная
клетушка, шагов в шесть длиной, имевшая
самый жалкий вид со своими желтенькими,
пыльными и всюду отстававшими от стен
обоями, и до того низкая, что чуть-чуть вы-
сокому человеку становилось в ней жутко, и
все казалось, что вот-вот стукнешься головой
о потолок».
Люди в Петербурге живут в своих похо-
жих на гробы каморках, потому что лучшее
жилье — не для них. От того, что человек это
видит и изменить ничего не может, становит-
ся еще хуже. Вспомним пьяницу Мармеладо-
ва. Этот человек осознает свою вину перед
семьей, и особенно перед дочерью. Но он
пропивает последние вещи, бесчеловечен по
отношению к близкими, обрекая их на голод-
ное существование, а любимую дочь на про-
ституцию. Но ведь его трагедия не в пороке.
Даже пусть Мармеладов будет не пьяницей
а трезвым усердным тружеником, одним ис
тех маленьких людей — башмачкиных.
мышкиных, девушкиных, его положение н€
изменится. В этом мире такие понятие, как
честный труд и обеспеченная жизнь, несо-
вместимы. «Много ли может, по-вашему,
бедная, но честная девушка честным трудом
заработать?» — спрашивает Мармеладов.
И на службе нет места человеку, там человек
всего лишь «штифтик» бюрократической ма-
шины. Поэтому и идет человек в грязный,
вонючий кабак или трактир. «Надобно же,
чтобы всякому человеку хоть куда-нибудь
можно было пойти». Эти слова Мармеладова
несут уже философский смысл. Прибежище
нищих, голодных детей, трактирных завсег-
датаев, оборванцев и уличных девиц — таков
город Достоевского. Даже к чужому горю
здесь относятся так же равнодушно, с ус-
мешкой и злорадством. Беде в доме Марме-
ладовых не сочувствуют, наоборот, сюда
протискиваются «наглые, смеющиеся голо-
вы», слышится «пронзительный визг» хо-
зяйки дома, которая хочет запугать несчаст-
ную Катерину Ивановну угрозой выгнать из
комнат.'
Бросаются в глаза лестницы Петербурга.
Они все такие похожие, и такие разные. По-
хожие своей грязью и чернотой; разные, по-
тому что напоминают собой людей, которые
по ним ходят. Вспомним, какая была лестни-
ца в доме у старухи-процентщицы: «лестни-
ца была темная и узкая», «черная», в такой
темноте даже и любопытный взгляд был не-
опасен. Сама старуха тоже «черная, зловред-
ная», никому не нужная. В полицейской кон-
торе, куда пришел Раскольников с повинной
тоже была лестница: «узенькая, крутая и вся
в помоях». Такая же грязная лестница была
и в доме Сони. Лестница, по которой каждый
день ходил Раскольников, тоже узкая, кру-
тая, темная, с полукруглыми проемами, Сто-
птанные каменные ступеньки ведут под са-
мую кровлю дома, в каморку героя, которая
походила более на «шкаф», «сундук», «гроб»,
«конуру», чем на квартиру. Создается впе-
чатление, что все эти длинные, бесконечные
лестницы ведут в никуда, в тупик, из которо-
го уже не выбраться. Каждый герой романа
ищет для себя выход из этого тупика. Ищет
662
этот выход и Соня Мармеладова. В ней бо-
рются два человека: один советует сидеть
дома и терпеть до конца голод и нужду. Дру-
гой голос говорит, что лучше будет не жалеть
себя, не беречь, а продать, опозорить себя,
но тем самым спасти этих людей. Соня выби-
рает второе: унижение и тем самым прино-
сит себя в жертву во имя родных.
В этом городе нельзя жить по-другому.
Естественные человеческие отношения здесь
искажены: добро по отношению к людям тре-
бует зла по отношению к себе, они, добро
и зло, неразделимы. Жизнь ставит героев в
такие ситуации, где безнравственным стано-
вится само требование нравственности. Что-
бы выжить, нужно или перешагнуть через
мораль, или . научиться приспосабливаться.
Жертвует собой и Дуня, которая соглашает-
ся стать женой Лужина.
Порождением этого страшного и неспра-
ведливого мира является Лужин. Этот чело-
век научился приспосабливаться и теперь чув-
ствует себя здесь как рыба в воде. А вот для
Свидригайлова Петербург — это «город кан-
целяристов и всевозможных семинаристов»,
«Канцеляристов» — это значит, чиновничий,
правительственный, державный, «всевозмож-
ных семинаристов» — значит, разночинный,
демократический и буржуазный. «Право, —
продолжает Свидригайлов, — я многого
здесь раньше не примечал, лет восемь-то на-
зад, когда тут валандался». Лет восемь назад
Петербург был на подъеме, теперь Петер-
бург стал ареной для лужиных, «народ пьян-
ствует, молодежь образованная от бездейст-
вия перегорает в несбыточных снах и грезах,
уродуется в теориях». Появились капитали-
сты, менялы, ростовщики, которые «прячут
деньги, а все остальное развратничает. Так и
пахнул на меня этот город с первых часов
знакомым запахом». Свидригайлов признает
свое бессилие перед миром, поэтому выход
один — самоубийство.
В самом Петербурге словно растворена
какая-то губительная и нездоровая страсть.
Атмосфера безысходности, уныния и отчая-
ния, царящая здесь, обретает зловещие черты
в воспаленном мозгу Раскольникова. Он вби-
рает в себя эти грязь, вонь и испарения, и в
душе его происходит перелом: он задумывает
убийство. Раскольников возомнил себя сверх-
человеком и стал убийцей. Так же некогда
стал убийцей и сам этот город. Ведь на Се-
натской площади когда-то были казнены
декабристы, глашатаи и мученики свободы.
Этот город — «медный всадник», холодный
и вечный памятник. Такой же холодный и
мертвый, как Петербург Достоевского.