Как оповещали публику о выступлениях Гладиаторов? О предстоящих играх гладиаторов объявляли не толь¬ко в городе, где они должны были состояться, но и далеко за его пре¬делами. Устрои¬тель игр поручал это опытным людям. Они начинали свою работу с того, что сочиняли короткий, но доходчивый текст, который специально обучен¬ные рисовальщики большими буква¬ми, как правило, красной краской пи¬сали на видных местах - у городских ворот, на стенах домов и даже на надгробиях. При раскопках Помпеи было обнару¬жено более восьмидесяти таких над¬писей. Одна из них гласила: «31 мая в Помпеях выступят гладиаторы эдила Авла Светтия Церта. Под навесом ам¬фитеатра состоится травля диких зве¬рей. Удачи всем бойцам из школы императора Нерона! Писал Секунд; стену белил Виктор; помогал Всесбин; по поручению (неразборчиво)». Часто публику извещали о том, по ка¬кому поводу организуются игры, сколько гладиаторов выйдет на арену и что еще будет предложено внима¬нию зрителей: в программу могли включить, например, помимо борьбы гладиаторов, еще и праздничное шес¬твие. Порой заманивали посетителей уверениями, что, мол, объявленная труппа борцов «приводит в восхище¬ние весь мир». По мере приближения игр их устрои¬тели старались все больше и больше привлечь к ним внимание людей. Вы¬вешивались объявления с уточненной программой, рабы ходили взад и впе¬ред по улицам с флажками и плаката¬ми, на которых были написаны имена участников. А поскольку большинство зрителей не умело ни читать, ни пи¬сать, о предстоящем событии изве¬щали народ своими криками уличные глашатаи. Напоследок же оставляли торжест¬венную трапезу, которую организа¬тор накануне игр устраивал для своих гладиаторов. Все желающие могли прийти туда, где пировали те, для кого завтрашний день мог стать последним в жизни. Любопытствующие посетители еще до начала игр могли, переходя от од¬ного стола к другому, рассмотреть вблизи героев арены: как одни брави¬руют, поют и шутят, а другие угрюмо напиваются и даже плачут.
Как открывались типичные гладиаторские игры? Игры обычно открывались в первой по¬ловине дня. У входов в амфитеатр уже с утра толпились праз¬днично разодетые зрители. Распреде¬ление мест, как и наряды, было строго регламентировано: в первых рядах усаживались богатые и знать, в середине - обычная публика, а наверху, позади всех, - женщины. Так было установлено еще императором Октавианом Августом. Каждые крупные игры открывались пом¬пой - торжественным парадом всех участников. Под звуки фанфар, грохот барабанов и гром рукоплесканий через главный пор¬тал на арену выступали гладиаторы в ро¬скошных доспехах - впереди в паланкине несли устроителя игр. За участниками шли рабы, несущие их снаряжение и ору-жие. Завершал шествие еще один ор¬кестр и конюхи с лошадьми, если в про-грамме были выступления конных гла¬диаторов.
Какой была предварительная программа игр? По завершении шествия объявлялось: «Арена свободна». Состязания начинались. От¬крывали прог¬рамму театрали¬зованные бои, во время которых кровь проливалась редко. Участники их - лузории и пегниарии - бились по всем канонам гла¬диаторской техники, но лузории, как в начале обучения, деревянными ме¬чами или тупым оружием, а пегниарии - бичом и палкой. Пока зрители вынуждены были довольствоваться этим. Ибо лишь после окончания предварительных выступлений глухие звуки труб извещали заждавшуюся публику о начале главного аттракцио¬на - боев не на жизнь, а на смерть.
Каким было снаряжение гладиаторов? Мы уже говорили о том, что первыми гладиаторами были военнопленные. В «боях у одра по¬койного» они обыч¬но выступали в том снаряжении, с каким попали в плен. Как правило, оно не отличалось особой роскошью. Но бывали и исключения: так, напри¬мер, воины-самниты, которых римляне покорили лишь после многолетних войн, выглядели необычайно живописно в своих сверкающих шлемах с пышны¬ми султанами, в сияющих нагрудниках и поножах, с богато украшенными щи¬тами. Разумеется, появление этих «райских птиц» на арене привлекало особое вни-мание публики. Устроители боев считались с ее вкусами: они собирали, со-храняли и при всяком удобном случае старались использовать снова и снова особо эффективное снаряжение и не¬привычное оружие. Так со временем возникли те традици¬онные типы гладиаторов, которые из¬вестны нам сегодня по книгам и филь¬мам. Обычно бойцы сохраняли не толь¬ко исконное вооружение и одеяние своих племен, но и их названия, кото¬рые в других обстоятельствах, возмож¬но, были бы преданы забвению, - та¬кие, например, как самниты, галлы или фракийцы. С течением времени типов гладиаторов становилось все больше, менялись и совершенствовались их вооружение и одежда. В период расцвета гладиатор¬ских игр не было, пожалуй, таких национальных костюмов и оружия, которые бы не использовались на аренах. Однако все эти нововведения не нару¬шали основные, давно укоренившиеся традиции. Напротив, появление нового, неожиданного лишь разнообразило привычную картину гладиаторских боев, но не более того. Шесть основных типов гладиаторов, ко¬торые были больше всего распростра¬нены вплоть до самого запрета игр: самнит, гопломах, секутор, мирмиллон, фракиец и ретиарий.
Каковы были правила смертельных поединков? Соперников для смертельного пое¬динка старались отобрать так, что¬бы они более или менее соответст¬вовали друг другу по весу, силе и ловкости. Поэтому схватка между ни¬ми обычно продолжалась очень долго без явного перевеса какой-либо из сторон. В таких случаях устроитель игр имел право прервать поединок. Его решение касалось обоих против¬ников, оно гласило: «Отпустить стоя¬щими на ногах» (по-латыни «stans mis¬sus»). Решения такого рода не были редкостью. Так, например, надпись на надгробии сирийского гладиатора Фламмы сообщает, что за свою жизнь он участвовал в 38 боях и из них десять - почти каждый четвертый -завершились приговором арбитра: «Stans missus». Хотя у гладиаторов в принципе был шанс завершить бой «stans missus», большинство схваток тем не менее оканчивалось победой или поражением одного из них. Ведь именно это¬го - победы или поражения - жажда¬ли зрители. Они, пришедшие сюда ради того, чтобы увидеть, как льется кровь, считали игры удавшимися лишь тогда, когда один из сражающихся получал сокрушительный удар. Тогда над ареной гремело: «Попал! Опять попал!» (по-латыни: «Habet! Hoc ha-bet!»). Падая, раненый гладиатор отбрасы¬вал в сторону свое оружие и подни¬мал руку с выставленным пальцем -знаком того, что он просит пощады. В этот момент арбитр становился между противниками и прекращал бой, удерживая руку победителя с мечом до тех пор, пока не будет при¬нято решение. И снова от устроителя зависело, по¬миловать поверженного или предать его смерти. Но он этим правом поль¬зовался редко, предоставляя зрите- лям самим вынести приговор. Если зрители поднимали руки большим пальцем вверх, это означало: пусть живет! («missus»). Подошедшие слу¬жители помогали побежденному уйти с арены через специальные «врата для выживших», где чудом уцелевше¬го бойца ждал врач, который брал его под свою опеку. Во времена поздней Республики и в первые годы Империи устраивались такие игры, на которых милость к по¬бежденным исключалась с самого на¬чала и бой велся «без пощады». Од¬нако эти особо жестокие зрелища были запрещены императором Ав¬густом (27 г. до Р.Х.- 14 г. после Р.Х.) и с тех пор были лишь редким исключением.
Как умирал побежденный? Как нам уже известно, поднятый вверх большой палец означал пощаду, и ес¬ли большинство при¬сутствовавших пока¬зывало поднятый вверх палец, то гла-диатору даровали жизнь. Но если боль¬шинство зрителей указывало пальцем вниз, это означало лишь одно: пусть ум¬рет! Так решалась судьба обоих участ-ников. По знаку устроителя побежденный, если у него хватало сил, опускался на колени и смиренно склонял голову. В тот же миг арбитр отпускал руку победителя, и тот изо всех сил наносил удар или закалывал противника. Сраженный насмерть, не проронив ни звука, падал на арену. Ритуал завершался тем, что к повер¬женному бойцу подходил служитель, облаченный в мрачное одеяние этрус¬ского бога мертвых Харуна (отдален¬ное напоминание об этрусском проис¬хождении гладиаторских боев). Его за¬дачей было констатировать смерть, и если побежденный был еще жив, то служитель должен был положить конец предсмертным мучениям несчастного, нанеся «удар милосердия», после чего рабы укладывали бездыханное тело на носилки и через Врата Либитины (у римлян - богиня похорон) уносили в мертвецкую. Рядом с носилками шел служитель в облачении бога Меркурия, сопровождавшего, по верованиям рим-лян, покойного в подземный мир. Тем временем под звуки труб или оркестра рабы приводили в порядок поле боя, разравнивая песок и засыпая следы крови. На арену выходила следующая пара гладиаторов. Представление про¬должалось.
Какая награда ожидала победителя? Каждый вечер, по окончании дневных боев, победившие гладиаторы под ова¬ции публики получа¬ли из рук устроителя игр обычные призы: пальмовую ветвь или - в восточных провинциях Империи - ду¬бовый венок. Как правило, к этому при-лагалась и денежная премия, которая, по повелению императора Марка Аврелия, для раба не могла составлять более од¬ной пятой его собственной цены, а для добровольца - более четверти суммы выкупа. Таким образом, победивший гла-диатор мог отложить немалую сумму до того счастливого дня, когда ему повезет обрести или вернуть себе свободу.
Сколько жили гладиаторы? Как правило, жизнь гладиатора была коротка. Судьба большинства из них решалась уже пос¬ле нескольких бо¬ев. Правда, некото¬рым из них удава¬лось победить в десяти, двадцати, а то и большем числе поединков. В таких случаях было принято даровать им сво¬боду. В честь освобождения устраива¬лась торжественная церемония проща¬ния, во время которой счастливцу вру¬чался деревянный меч (по-латыни «ru-dis»). Поэтому освобожденных гладиа¬торов называли «рудиариями». Самым удачливым из известных нам рудиариев был некий доброволец Публий Осторий из Помпеи. Он победил более чем в по-лусотне боев. При той суровости, которой отличалась жизнь гладиаторов, можно было бы предположить, что каждый из них толь¬ко и мечтает о дне, когда он сможет навсегда покинуть арену. Однако об этом мечтали далеко не все. Так, си¬рийский гладиатор Фламма, чье имя мы уже упоминали, после каждого ос¬вобождения подписывал новый кон¬тракт. Четырежды вручали ему дере¬вянный меч, приносивший свободу, а он упрямо возвращался на арену, пока в возрасте тридцати лет после 38 боев не нашел на арене свою смерть. Иначе сложилась судьба ретиария Вея¬на. В 24 г. после Р.Х. он получил свобо¬ду, повесил сеть и трезубец в храме Геркулеса, приобрел на свои сбереже¬ния поместье и спустя много лет спо¬койно скончался в собственной посте¬ли, всеми уважаемый и почитаемый. О разумности такого жизненного пути го¬ворил знаменитый римский поэт Гора¬ций (65 - 8 гг. до Р.Х.) в своей сентен¬ции, обращенной к гладиаторам: Мудростью славен лишь тот, кто уставшую клячу от ноши Вовремя освободит, чтоб не стала предметом насмешек.
Как относились к гладиаторским играм императоры? Мы уже говорили о том, что к концу су¬ществования Респуб¬лики во всех римских провинциях проводи¬лось множество крупных гладиаторских игр. Но только в годы Империи они окончательно преврати¬лись в те отвратительные кровавые оргии, во время которых, по словам возмущенно¬го христианского епископа Аврелия Авгус¬тина (354 - 430 гг. после Р.Х.), «зрители впитывали в себя дикую жестокость». Правда, не все правители Рима получали удовольствие от гибели тысяч жертв на арене. Еще император Август запретил частным устроителям выставлять на од¬них играх более шестидесяти пар гладиа¬торов. А император Тиберий, ненавидев¬ший массовые сборища, старался дер¬жаться в стороне от гладиаторских игр и, невзирая на неодобрение толпы, делал все, чтобы по крайней мере в столице воспрепятствовать этим жестоким раз¬влечениям. Император Марк Аврелий, «философ на троне», также относился к гладиаторс¬ким играм с презрением. Об этом вид¬ном правителе и выдающемся человеке источники сообщают, что он стремился «всячески ограничить бои гладиаторов», в частности, приказал выдавать бойцам ту¬пое оружие. Подобно Тиберию, его ред¬ко видели в амфитеатре. Если же ему все-таки приходилось присутствовать там, он с безучастным видом сидел в своей ложе, углубившись в рассмотре¬ние государственных бумаг или чтение философских трактатов. Однако и Тиберий, и Марк Аврелий были редким исключением. Большинство же правителей Империи получали от игр удо¬вольствие, иные были просто одержимы кровавыми забавами. Даже Август, обычно мягкий и дружелюбный, с гор¬достью отмечал в своем политическом завещании, что за годы своего правления отправил на арену не менее 10 000 чело¬век. Постепенно гладиаторские игры пре¬вратились в кровавые оргии, дававшие выход мании величия, извращенности и капризам властителей и их приспешников. Девизом игр стало: еще расточительнее, еще чаще, еще необычнее и кровопро¬литнее. Вот некоторые примеры этих па¬губных страстей. Спустя несколько лет после смерти Ав¬густа император Калигула, судя по всему человек душевнобольной, начал устраивать в Риме публичные кровавые бойни. При нем гладиаторство превра¬тилось в нескончаемую мясорубку, в которую мог попасть любой, ни в чем не повинный человек. Стоило не при¬йтись Калигуле по нраву, скажем, из-за высокого роста или хорошей одежды, как бедолага попадал на арену, где под злобными взглядами императора его зверски убивали. Преемник Калигулы, император Клавдий, любивший, чтобы поверженным гладиато¬рам перерезали горло прямо перед его ложей, дабы лучше видеть их агонию, предложил восхищенному народу неви¬данное доселе зрелище. В 44 году после Р.Х. в честь своих военных успехов в поко¬рении Британии он приказал тысячам гла¬диаторов изобразить штурм и разграбле¬ние английского города на римском Мар¬совом поле. Сам он присутствовал на кро¬вавом спектакле в роскошном облачении римского полководца. За Клавдием последовал Нерон, который за несколько лет из тонкого ценителя ис¬кусств превратился в полубезумного маньяка-убийцу. Одно из его бесчислен¬ных «усовершенствований» гладиаторских игр состояло в массовой расправе над христианами в 64 г. после Р.Х. Нерон обвинил их в поджоге города, в действи-тельности организованного им самим. Известный историк Публий Корнелий Та-цит (ок. 58 - 117 гг. после Р.Х.) так опи¬сывал это ужасное событие: «Их казнь превратили в веселый праздник. На одних напялили звериные шкуры и затравили псами, других распинали на крестах, третьих жгли на кострах, превратив их в живые факелы, разгоняющие темноту ночи». В смутное время после свержения Нерона и его самоубийства, когда недо¬лгое время - менее года - Римом правил император Вителлий, он успел-таки отме¬тить день своего рождения неслыханны¬ми по великолепию гладиаторскими игра¬ми во всех 265 кварталах города! Спустя одиннадцать лет следующий «ре¬корд» установил император Тит. По слу¬чаю окончания строительства «Амфите¬атра Флавиев», Колизея, он устроил там гладиаторские игры, длившиеся без пе¬рерыва 100 дней подряд - оргию расто¬чительности и жестокости, каких еще не бывало на белом свете. Однако вскоре был побит и этот рекорд. В 107 году после Р.Х. император Траян, за годы правления которого Римская империя значительно расширила свои границы, по случаю победы над даками устроил крупнейшие за все времена гладиаторские бои: в течение 123 дней в них сражалось около 10 000 человек - столько же, сколько за все 45 лет прав¬ления «использовал» для этой цели Октавиан Август. Впоследствии Траян еще раз повторил своей рекорд, организо-вав второе столь же дорогое и гран¬диозное зрелище. Приходишь в ужас, представляя, сколько человеческих страданий и горя скрыто за этими сухи¬ми цифрами.
Что такое навмахия? Навмахией римляне называли досто¬верное воспроизведение морского сражения. Это бы¬ла не только самая необычная, но и са¬мая дорогая форма гладиаторского боя, ибо для нее созда¬вались искусственные озера, затопля¬лись водой огромные территории, из¬далека доставлялись настоящие кораб¬ли, и тысячи гладиаторов специально обучались морскому бою. Изобретателем этого зрелища был первый единовластный правитель Рима Гай Юлий Цезарь (45 - 44 гг. до Р.Х.), по приказу которого для этого гранди¬озного представления на Марсовом поле Рима было вырыто большое озе¬ро. В морском сражении участвовало около тысячи матросов и две тысячи гребцов, одетых в исторические костю¬мы. Навмахия стала настоящей сенса¬цией. По свидетельству римского исто¬рика Светония, «в Рим отовсюду устре¬милось столько народу, что прибыв¬шим приходилось ночевать в палатках прямо на улицах и в переулках. Давка была такая, что многих затоптали до смерти, в том числе двух сенаторов». После убийства Цезаря озеро посте¬пенно заросло и было засыпано. Вмес¬то него император Август приказал вы¬копать возле берега Тибра новое озе¬ро, которое своими размерами втрое превосходило площадь, занятую впос¬ледствии Колизеем. Его величина со¬ставляла 557 на 536 метров. Там в па¬мять Цезаря и была устроена новая на¬вмахия, затмившая зрелище, организо¬ванное самим Цезарем. В ней участво¬вало уже 6000 гладиаторов, не считая вспомогательных войск и гребцов на галерах. Однако честь организации величайшей и самой кровопролитной навмахии в исто¬рии Рима принадлежит императору Клав¬дию. Она была устроена в 52 году после Р.Х. на Фуцинском озере неподалеку от Рима. Основываясь на воспоминаниях очевидцев, историк Тацит сообщает: «Клавдий вооружил 19 000 человек. У бе¬регов озера со всех сторон стояли плоты, чтобы сражающимся не пришло в голову сбежать под шумок. Сами берега, хол¬мы и склоны окрестных гор были запол¬нены несметными толпами зрителей, при¬бывшими из Рима и окрестных городов. Хотя участвовавшие в битве были пре¬ступниками, дрались они мужественно. После долгого кровопролития оставшим¬ся в живых была дарована свобода».
Какую роль играли на арене дикие животные? Впервые травлю диких зверей римляне уви¬дели в 186 году до Р.Х., когда возврати¬вшийся с войны кон¬сул Марк Фульвий Нобилиор устроил в Большом цирке (на городском ипподроме) празднество по случаю завоевания греческой области Этолии. Народу были продемонстрированы львы и леопарды, которых натравливали на медведей, быков, диких кабанов и оленей. Развлечение понравилось и вскоре при¬жилось. Уже в начале I в. до Р.Х. экзо¬тические животные были непременной составной частью программы каждых больших гладиаторских игр. При этом им отводилась одна из четырех ролей: пала¬чей, соперников себе подобных или гла¬диаторов, а чаще всего охотничьей дичи.
Как с помощью хищников совершались казни? С хищниками в качестве «палачей» римляне познакомились благодаря двум своим полководцам:Луцию Эмилию Павлу, нанесшему пораже¬ние македонцам (168 г. до Р.Х.), и его сыну Публию Корнелию Сципиону Младшему после взятия и разрушения им Карфагена (146 г. до Р.Х.). Оба вве¬ли новый для Рима обычай для устра¬шения народа публично бросать пере¬бежчиков и дезертиров на растерзание диким зверям. Римляне оценили его как «чрезвычайно полезный», и вскоре он стал нормой римского уголовного права. Приговоры к «растерзанию дикими зверями» выносились все чаще и чаще, прежде всего потому, что росла потреб¬ность амфитеатров в сенсациях, будора¬живших зрителей, и такие казни в рамках гладиаторских игр делались все желанней и привычней. В качестве «палачей» большинство устро¬ителей предпочитало использовать львов, пантер, леопардов и медведей. Как про¬исходила казнь, можно увидеть на из¬вестной напольной мозаике из раскопок римской виллы в ливийском городе Злитене: приговоренных привязывали к стол¬бам и выпускали на них голодных хищ¬ников или гнали бичами навстречу сви¬репым «палачам». Существовали и другие способы: осуж¬денных бросали в клетки с животными, привязывали к спинам быков и т.п.
Что такое травля? Травлей в Риме называли любое публичное представ¬ление с участием диких зверей, в том числе и крова¬вые драки хищни¬ков друг с другом. Устроители старались стравливать та¬ких животных, которых ученые того времени считали природными против¬никами: слона с носорогом, быка с медведем, льва с леопардом. Чтобы помешать бегству зверей с поля боя и разжечь взаимную ненависть, их ско¬вывали друг с другом. Зрелище было ужасным. Однако чаще зверей натравливали на так называемых «венаторов» (от латинского слова «venatio» - травля зверей) - глади¬аторов, для обучения которых в Риме су¬ществовала специальная школа. В этих боях звери, как правило, играли роль жертв, хотя при виде того, как ре¬вущий от ярости тигр бросается на венатора, вооруженного лишь пикой и би¬чом, у зрителей кровь стыла в жилах. На самом же деле даже такие гиганты, как слоны и носороги, крайне редко могли устоять против отточенной техни¬ки специально обученных и хорошо на-тренированных людей. Когда трубы возвещали о начале так называемой «охоты», амфитеатр пре¬вращался в настоящую бойню. Неред¬ко в течение одного дня от копий и стрел гибли сотни редких и ценных животных: львов, леопардов, рысей, бы¬ков, зубров, диких лошадей, ослов и лосей, медведей и диких кабанов, оле¬ней, антилоп, горных баранов, косуль, страусов и журавлей, крокодилов и бе¬гемотов... Когда христианство положило конец этому безумию - официально это про¬изошло лишь в 681 г. после Р.Х. - в странах Средиземноморья многие виды животных были полностью или почти полностью истреблены.
Пассажир обращается в бюро находок : - Я забыл в поезде портфель с пятью бутылками водки. Его не приносили? - Hет. Hо зато принесли пассажира, который его нашел.
