Алхимиков принято изображать суровыми бородатыми старца¬ми, колдующими в темных лаборато¬риях над магическими книгами в по¬пытках создать философский камень, эликсир молодости или превратить свинец в золото. Нередко их считали фальшивомонетчиками. Сейчас известно, что эти образы мало связаны с историческими фак¬тами, но легенды умирают неохотно. Кто же были эти люди, часто обви¬нявшиеся в черной магии? Первыми серьезными учеными или просто шарлатанами?
Первые натурфилософы Еще на заре цивилизации жрецы и мыслители занялись эксперимен¬тальным изучением природы. Им по-кровительствовали особые боги — Тот у египтян и Гермес Трисмегист у греков, якобы давшие людям свя-щенные формулы, легшие в основу химических и физических исследова¬ний, которые в совокупности стали называться натурфилософией.
Один из фундаментальных вопро¬сов, занимавших древних ученых, ка¬сался состава горных пород и метал-лов: живые они или нет? Многие на¬турфилософы считали, что мертвые с виду вещества обладают на самом де¬ле некой жизненной силой, которую можно привести в действие заклинаниями. Впрочем, большинство мыс¬лителей этого не допускали, соглаша¬ясь с греческим философом Аристо¬телем (384—322 гг. до н.э.), согласно которому, все сущее состоит из раз¬ных количеств четырех элементов — земли, воды, огня и воздуха. Им соот¬ветствуют первичные качества — теп¬ло, холод, влага и сухость. Соединяясь в разных пропорциях, эти элементы создают над землей облака, дождь и снег, а в ее недрах — минералы. Сре¬ди минералов исходными являются ртуть и сера — «отец и мать» всех ме¬таллов.
Около 200 г. до н.э. эллинистичес¬кий мир уже знал разные способы окрашивания и подделки металлов и драгоценных камней. Появилось и разнообразное лабораторное обору¬дование. Все это легло в основу алхи¬мии, обособившейся от физики, которая в древнем мире считалась час¬тью философии. А в XVII столетии от пронизанной магией алхимии отде¬лилась серьезная наука — химия.
С Востока в Европу С IX по XIII в. алхимия развивалась в исламском мире. Там появились осо¬бые печи, перегонные тигли, были от¬крыты и описаны многие новые ве¬щества.
Арабские рукописи достигли За¬пада только в XII столетии, но были встречены с огромным интересом. Европа переживала всплеск эконо¬мического развития, породивший новые ремесла и преобразовавший традиционные, в частности металлургию. Любые новые знания ценились очень высоко.
Примерно 100 лет алхимики трудились во многих областях, включая горное дело (в 1170 г. вступили в строй серебряные рудники под Фрейбургом в Саксонии) и медицину, где они, в частности, стремились извлечь из растений и металлов вещества, продлевающие молодость. В XIII столетии начались поиски так называемой квинтэссенции — жидкости, получаемой путем многократной перегонки и якобы являющейся эликсиром жизни. Впрочем, алхими¬ки не верили в бессмертие тела — оно просто должно пребывать в цветущем состоянии в отведенное Богом время жизни.
Теория и практика Знания, которые требова¬лись алхимикам для раз¬ного рода превращений, приносили и практичес¬кие результаты. Напри¬мер, они позволяли ими¬тировать золото для про¬изводства бижутерии и декоративных изделий. Поэтому их часто счита¬ли не учеными, а скорее ремесленниками. Недаром говорится, что средневековье дало две алхимии — теоретическую и практи¬ческую. Спорить с этим трудно, но практические руководства того времени обычно содержа¬ли фундаментальные рассужде¬ния, и даже крайне отвлеченные трактаты ссылались на лабора¬торные опыты. К концу XIV в. алхимики трудились по всей Ев-ропе и вели оживленную науч¬ную переписку. Вопросы превращения металлов изучались в университетах. Экзаменацион¬ные вопросы, датируемые при¬мерно 1230 г., касаются алхими¬ческих проблем.
Существовал ли философский камень? Алхимики верили в вечный цикл, распада и соединения. Его символизировал мифический дракон, глотающий собствен¬ный хвост. Для разложения ве¬щества на элементы использовались стандартные методы: растирание, растворение и окисление. Это было необходимо для очистки металлов и превращения их в золото. Однако по¬следняя операция требовала фило¬софского камня — таинственного ве-щества, которое так и не было обна¬ружено. Тем не менее уверенность натурфилософов в успехе продержа-лась удивительно долго.
Пользу побочных результатов их экспериментов трудно переоценить. Усовершенствовались методы очист-ки веществ; были получены мине¬ральные кислоты, заменившие в экс¬периментах органические (в основ¬ном уксус); люди узнали фосфор, на¬учились делать порох и фарфор. Ко¬роче говоря, сложились все условия для развития современной химии.
Тайное знание В средневековой Европе считалось, что секреты алхимикам открывает Бог и доступны эти знания лишь по-священным. Такое мнение вполне логично: чтобы их методы не исполь¬зовались в недостойных целях, натур¬философы окружали свои работы тайной. Кроме того, некоторые боя¬лись конкуренции и потери монополии, например в произ¬водстве лекарств.
Общаясь между собой, ученые использовали ко¬довые названия веществ, их свойств и процессов. Записи они шифровали, включали в текст буквы других алфавитов (в ос¬новном арабского и иври¬та) и даже сами изобрета¬ли письмена. Эти тексты полны необычных сокра¬щений и многозначных терминов, понять кото¬рые можно по-разному. Некоторые авторы остав¬ляли в текстах пропуски или умышленно лишали их логической структуры.
Алхимики пользова¬лись весьма цветистым языком и аналогиями с би¬ологическими процессами, употребляя в описаниях реакций такие термины, как зачатие, рождение, со¬зревание и смерть. Они различали пол веществ. По их мнению, металлы обла¬дают телом, душой и ду¬хом. Они рождаются, рас¬тут, бывают здоровыми или больными. В последнем случае их можно вылечить, поставив диагноз.
Символика натурфилософов была связана с классической и христиан¬ской мифологией. Как и древние ва-вилоняне, они давали веществам имена богов и героев. Например, сплавление олова с медью называлось у них свадьбой Юпитера и Венеры. Они часто проводили параллели между своими трудами и Божьим творением, сравнивая Христа с фило¬софским камнем.
Слуги дьявола? Только в конце средневековья цер¬ковь выступила с критикой алхи¬мии, хотя в принципе не препятст-вовала ее научным изысканиям. Духовенство пугала лишь возмож¬ность появления связанного с ней сатанинского культа. Руководство для инквизиторов, вышедшее в XIV столетии, отмечало, что «среди признаков, позволяющих распоз¬нать богохульников, - занятие не¬которых из них алхимией... по¬скольку многие алхимики почти всегда... вызывают демонов. Не умея достичь своих целей, они ищут у них помощи; просят, молят, заклинают и тайно или явно прино¬сят им жертвы».
Бесполезные методики Таким образом, если алхимические записи и содержали ценные научные разработки, воспользоваться ими даже современнику было очень нелегко. Лишь немногие указания автора удавалось воспроизвести в лабора торных условиях. Причем результаты зачастую оказывались не теми, о ко¬торых сообщалось в общепризнанных трудах. Неудивительно, что, применяя авторитетные методики, по¬следователи алхимиков не получали золота из душистого базилика и крови рыжеволосого человека. Это объяснялось не только слож¬ностью расшифровки туманных за¬писей, но и обыкновенными ошиб ками даже признанных мэтров. I конце концов натурфилософы были первопроходцами в неведомой лю¬дям области! Если современные химики сначала экспериментируют, а потом делают выводы, их пред-течи поступали наоборот: считая гипотезу изначально верной, всеми силами старались найти подтверждающий ее метод. Это не могло не подгонять результаты под теорию. Автор неизвестен Каки многие другие средневе¬ковые авторы, европейские и арабские алхимики либо не подписывали свои труды, либо ставили под ними имена великих учителей прошлого. Напри-мер, перевод одной из глав «Книги исцеления» великого арабского автора Ибн Сины, называемого также Авиценной (около 980-1037), появился примерно в 1200 г. как труд Аристотеля. Один из важных трактатов по различным отрас-лям знаний «Свод Гебера» ошибычно приписывался арабскому ученому Джабир ибн Хайану (латинизированное имя — Ге-бер). жившему во второй половине VIII в. Вероятно, подлинным автором его был так называемый Псевдо-Ге-бер францисканский монах Павел Тарентский.
Эти проблемы становятся особенно сложными, когда сталкиваешься с текстами, подписанными именами известных средневековых филосо¬фов и ученых. Альберт Великий (около 1200—1280), его ученик Фома Аквинский (1225—1274), Роджер Бэкон (около 1214— 1292) и Жан де Роктай (XIV в.) никогда не занимались алхимией так интенсивно, как принято считать. Альберт Великий, например, пользовался лабораторными методами только при работе над своими книгами «Воздушные явления» и «О минералах». Там он описал, в частности, производство недорогих сплавов, плакировку золотом и серебром, а также способы получения содержащих их лаков. Фома Аквинский, никогда не увлекавшийся естественными науками, лишь отмечал, что занятия алхимией допустимы, если не связаны с черной магией и не исполь-зуются для мошенничества. Видимо, на изучение превращений он смот¬рел вполне серьезно.
К концу XIII в. ситуация измени¬лась. Эксперименты начинают про¬водить люди, далекие от науки, и возникает понятие «крестьянская алхимия». Постепенно натурфило¬софия в целом приобретает сомнительную репутацию. Вели¬кие поэты эпохи Возрож¬дения Данте Алигьери (1265—1321), Франческо Петрарка (1304-1374) и Джефри Чосер (около 1340—1400) высмеивают непонятный язык алхими¬ков. По их мнению, он ну¬жен им лишь для того, чтобы скрыть свои неуда¬чи и невежество.
Это мнение было во многом справедливо. Не¬смотря на широкое практи¬ческое применение методов алхимии, ее теоретическое развитие буксовало. Стано¬вилось очевидно, что натур¬философия себя исчерпала и превращается в чисто умо¬зрительное занятие. Не в си¬лах предложить ничего нового, алхи¬мики пытались найти подтвержде¬ние своих идей в литературе. С XV по XVIII в. они выпустили множество на-укообразных комментариев к Библии, к «Легенде о короле Артуре», «Мета¬морфозам» Овидия (43 г. до н.э. — 17 г. н.э.) и «Роману о Розе», выдающейся французской поэме XIII в.
В начале нового времени алхимия, поддерживаемая тайными обществами, например розенкрейцерами, приобретает откровенно мистичес¬кий характер и утрачивает связь с на¬укой. Параллельно в Европе распро-страняется эмпирический метод, и впредь изучение природы идет при¬вычным нам путем — от наблюдений к теории.
Белое золото Бёттгера Помощник фармацевта Иоганн Фридрих Бёттгер (1682-1719) счи¬тался алхимиком. Его взял на служ¬бу курфюрст саксонский Август II Сильный (1670-1733), остро нуж¬давшийся в золоте. Однако в 1708 г. Бёттгер вместо драгоценно¬го металла получил первый в Евро¬пе фарфор. Это изобретение поз¬волило курфюрсту, большому це-нителю изящного, основать знаме¬нитую фарфоровую мануфактуру в Мейсене и, вытеснив с рынка доро¬гую китайскую посуду, существен¬но пополнить свою казну.
АЛХИМИЯ И фальшивое золото Хотя как серьезную науку алхимию больше не воспринимали, интерес к ее практическому применению со-хранялся до XVIII в. Объяснялось это постоянной нехваткой денег у евро¬пейских Монархов. Формирование национальных государств сопровож¬далось затяжными и дорогостоящи¬ми международными конфликтами. Франция отстояла свой суверенитет в Столетней войне с Англией (1337— 1453), Тридцатилетняя война (1618— 1648) опустошила практически все страны Центральной Европы.
Примерно с 1300 г. правители начинают собирать при своих дво¬рах мастеров, умеющих подделы¬вать монеты из драгоценных метал¬лов. В 1329 г. король Англии Эду¬ард III, отчаявшись найти средства на войну с Францией, специальным указом велит доставить к нему двух алхимиков, если потребуется, силой. Известно и много других попыток использовать средне¬вековую науку для пополнения коро¬левской казны. Одна¬ко это приводило главным образом к быстрому обесцени¬ванию национальной валюты.
Возможно, цели алхимиков-фальши¬вомонетчиков были более возвышенны¬ми, чем у их царст¬венных заказчиков, однако спрос на про¬фессию плодил и от¬кровенных мошен¬ников, думающих только о своем ко-шельке.
Беря пример с правителей, средний класс тоже занялся попытками пре¬вращений. То там, то здесь появля-лись слухи о найденном философ¬ском камне. Потом многих нувори¬шей задним числом обвиняли в мо-шенничестве, однако доказать что-либо было уже сложно. Почти в каж¬дом европейском городе кого-нибудь из богатых горожан причисляли к ал¬химикам. Такой репутацией пользо¬вался, например, влиятельный Нико¬ла де Валуа из Кана в Нормандии, что косвенно подтверждалось таинствен¬ными иероглифами, которыми он ук¬расил свой изящный особняк Отель-д'Эсковиль. ЗОЛОТЫХ дел мастер Еще один пример связи золота с ал¬химией — деятельность Никола Фла-меля (1330—1418), парижского но-тариуса. Уважаемая профессия, удач¬ные спекуляции недвижимостью и женитьба на богатой вдове принесли ему огромное состояние. Он жертво¬вал церкви роскошные здания, чем, собственно, и прославился. Нет ника¬ких оснований считать Фламеля ни натурфилософом, ни фальшивомо¬нетчиком. Однако около 1600 г. по¬явилась алхимическая публикация «Книга Фламеля», представлявшая собой французскую адаптацию ла¬тинского текста XIV в., совершенно в свое время неизвестного. Затем не¬кий Робер Дюваль обнаружил в оформлении одного из построенных Фламелем зданий якобы алхимичес¬кую символику. Слух подхватили — и родился миф о парижанине, делав¬шем золото.
